Как на Руси долги выбивали

СИСТЕМА ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ СУДЕБНЫХ  ПРИСТАВОВ

В РОССИИ В 1864-1917 гг.

Дореволюционное законодательство, определяя правовой статус судебных приставов, зафиксировало круг их прав и обязанностей, важное место среди которых занимало право на материальное обеспечение. Последнее назначалось судебным приставам с момента вступления в должность. Материальное обеспечение складывалось из содержания (ст. 312 УСУ) и денежного вознаграждения за производство исполнительных действий (ст. 313 УСУ). Содержание, согласно ст. 541 Устава о службе по определению от правительства, включало жалование, столовые и квартирные деньги[1]. Оклад ежегодного содержания судебных приставов устанавливался штатным расписанием. Первоначально размер оклада судебных приставов, состоявших при окружных судах и Сенате, составлял 600 руб., которые складывались из 300 руб. жалования, 150 руб. столовых и 150 руб. квартирных. Содержание приставов при мировом суде определялось в Петербурге, Москве и Одессе решениями городских дум, а в других местах – постановлениями уездных земских собраний, и оно колебалось в среднем от 400 до 700 руб. в год[2].

В 1912 г. содержание судебных приставов  было изменено. Во-первых, всем приставам, в т.ч. и при мировых судах, установили единый оклад. Во-вторых, его размер был повышен до 800 руб., из них 400 руб. – жалование, 200 руб. – столовые и 200 руб. – квартирные деньги. В-третьих, были установлены «добавочные оклады» отдельным категориям приставов. В частности, судебные приставы в приграничных окружных судах получали ежегодно доплату в сумме 200 руб. Последняя мера была введена, чтобы стимулировать приток кадров на окраины страны, где остро ощущался их недостаток.

Жалование выдавалось помесячно в том суде, при  котором состоял пристав. Столовые и квартирные выплачивались авансом.

Денежное вознаграждение, установленное ст. 313 УСУ, назначалось за исполнение служебных действий. В указе Сената и циркуляре Министерства юстиции было уточнено, что это вознаграждение выплачивалось только за принудительное исполнение судебных решений. За производство же денежных взысканий, наложенных на виновных приговором суда в виде наказания за преступления, «таксовое вознаграждение» не устанавливалось[3].

Вознаграждение исчислялось по особой таксе. Она была впервые введена в 1866 г. в Петербургском и Московском судебных округах и определяла порядок исчисления вознаграждения по делам, подведомственным «общим судебным местам»[4]. Затем, с 1869 г., ее действие распространилось на другие округа по мере их создания. Вознаграждение мировых судебных приставов производилось на основе такс, принятых в 1867–1869 гг. органами местного самоуправления. К началу ХХ в. появились особые правила начисления этой выплаты для Варшавского судебного округа и Донской области. Все таксы были построены по одной системе. Они были совершенно однообразными и различались только размерами вознаграждения за те или иные действия.

Сумма вознаграждения зависела от «ценности дела» и характера исполнительных действий. В качестве иллюстрации рассмотрим отдельные положения Временной таксы вознаграждения судебных приставов, состоящих при общих судебных установлениях (далее – Временная такса). Так, в соответствии с п. 2 Временной таксы за все действия по производству описи движимого имущества в случаях, когда его цена определена, приставу полагалось за опись имущества стоимостью

до 25 руб. – 25 коп.;

от 25 до 50 руб. – 50 коп.;

от 50 до  100 руб. – 1 руб.;

от 100 до 200 руб. – 2 руб.;

от 200 до 300 руб. – 3 руб.;

от 300 до 400 руб. – 4 руб.;

от 400 до 500 руб. – 5 руб.

В случае, когда движимое имущество стоило от 500 до 5 тыс. руб., пристав получал 5 руб. за опись имущества на сумму 500 руб., а затем по 50 коп. с каждых 100 руб. При стоимости имущества от 5 тыс. руб. до 25 тыс. руб. пристав за каждую 1 тыс. руб. после четырехтысячного предела получал 2 руб. Если имущество оценивалось свыше 25 тыс. руб., то за каждую 1 тыс. руб. после 25 тыс. руб. приставу выплачивался 1 руб.

Когда опись производилась без оценки, а стоимость имущества не была известна, вознаграждение пристава зависело от количества описанных  предметов. Если их число не превышало 50-ти, с каждого предмета приставу полагалось по 5 коп. Когда пристав описывал от 50 до 100 предметов, с каждого из них ему полагалось по 4 коп., свыше 100 предметов – по 3 коп. с каждого.

За опись имений судебному приставу выплачивалось при стоимости недвижимости

 до 500 руб.– 2,5 руб.;

от 500 до 1 тыс. руб. – 5 руб.;

 от 1 тыс. до 2 тыс. руб. – 6 руб.;

 от 2 тыс. до 3 тыс. руб. –7 руб.;

 от 3 тыс. до 4 тыс. руб. – 8 руб.;

 от 4 тыс. до 5 тыс. руб. – 9 руб.;

 свыше 5 тыс. руб. – за каждую оцененную тысячу полагалось 50 коп.[5]

За передачу арестованного имущества или за распоряжение о перенесении его в особое помещение судебный пристав получал 25 коп., если цена имущества не превышала 500 руб. При стоимости имущества от 500 до 2000 руб. в подобных случаях приставу полагалось 50 коп., от 2000 до 5000 руб. – 75 коп. Если стоимость имущества превышала 5000 руб., за каждые 5000 руб. пристав получал по 1 руб.

За производство публичного торга имущества стоимостью до 25 руб. пристав получал 25 коп.;

от 25 до 50 руб. – 50 коп.;

от 50 до 100 руб. – 1 руб.;

от 100 до 250 руб. – 2 руб.;

от 250 до 500 руб. – 3 руб.;

свыше 500 руб. – 4 руб.

Отдельно оплачивалась выдача копий с документов, личное задержание, ввод во владение, надписи на исполнительном листе, вручение повесток и т.п. Явно прослеживается тенденция установить оплату практически за каждое действие судебного пристава.

Согласно ст. 314 УСУ таксовое вознаграждение составляло «общую принадлежность всех судебных приставов страны». Деньги перечислялись на счет Министерства юстиции, а затем распределялись по судебным округам для начисления приставам в соответствии с объемом их работ и «местными обстоятельствами». Данный порядок был избран по двум причинам.

Во-первых, в силу значительных региональных особенностей в разных губерниях и областях иски различались по стоимости. Вследствие этого сумма вознаграждения могла достаточно сильно колебаться. В одних местностях она могла достичь больших размеров, а в других, наоборот, не поднималась бы выше минимального показателя. В целях предупреждения этой диспропорции было принято решение считать вознаграждение «общим достоянием всех судебных приставов». Вознаграждение, взыскиваемое мировыми судебными приставами, считалось собственностью всех приставов мирового округа и распределялось между ними по усмотрению съезда мировых судей.

Во-вторых, установленный порядок позволял стимулировать работу приставов, поскольку получение определенной части средств из взысканных по таксе денег рассматривалось как поощрение, размер которого устанавливался начальством. Согласно разъяснениям Сената, таксовое вознаграждение не являлось «частной собственностью судебных приставов», и, следовательно, они не должны были преследовать личных целей при производстве исполнительных действий[6].

Суммы, установленные Временной таксой, судебные приставы взыскивали с лиц, по требованию которых совершали те или иные служебные действия. Впоследствии сумму «таксового вознаграждения» на основании ст. 958 УГС, как и все расходы по исполнению, уплачивал должник. В целях пресечения злоупотреблений со стороны судебных приставов при получении «таксового вознаграждения» Сенат запретил:

1)      назначать взыскателю какие-либо сроки для предоставления денег

за производство действий;

2)      возвращать исполнительные листы в случае невыплаты взыскателем

установленных средств;

3)      делать на исполнительных документах надписи о недостатке

вознаграждения и требовать за них отдельной платы,

4)      требовать денег по каждому исполнительному листу в случае, если

ответчики по ним живут в одном месте[7].

            Суммы на вознаграждение судебных приставов вносились на специальный счет Министерства юстиции[8]. По истечении каждой трети года по распоряжению министра юстиции деньги распределялись по судебным округам, где уже судебные палаты на основе собственного усмотрения о деятельности приставов и особенностях условий их работы определяли размеры вознаграждения. На практике председатели окружных судов, опираясь на отчеты приставов за каждый месяц о количестве выполненных поручений, сумме взысканных средств, наличии дисциплинарных проступков, подавали в палату свои предложения по вознаграждению. Именно на основе этих данных принималось решение о сумме таксового вознаграждения, которое выплачивалось за каждые четыре месяца. Кстати, это была еще одна причина зависимости приставов от председателей судов.

Совокупный годовой доход судебных приставов при всех попытках минимизировать его сильные колебания все-таки различался в зависимости от места службы и случайных факторов (как правило, ими становились крупные взыскания). В столичных и крупных городах он был достаточно большим за счет многочисленности судебных разбирательств и высокой стоимости исков. Например, в Одессе ежегодное вознаграждение судебного пристава при мировом съезде определялось в среднем в 3400 руб. в год, а при учете оклада размером 600 руб. сумма возрастала до 4 тыс. руб. в год[9].

 В провинциальных судах количество дел и их стоимость были ниже, что обусловило меньшее материальное обеспечение судебных приставов. Свидетельством этого являются данные о динамике годового дохода приставов Курского окружного суда, систематизированные в следующей таблице[10].

Годовой доход судебного пристава Курского окружного суда

(в рублях)

 

Год	1888	1894	1903	1913
Показатель
Содержание	600	600	600	800
Таксовое вознагр.[11]	551	600	434	752
Всего	1151	1200	1034	1552

 

Совокупный годовой доход колебался приблизительно от 1 тыс. до 1,5 тыс. руб. в год. Эти данные подтверждаются сведениями о заработках отдельных приставов, которые любопытны в связи с тем, что в таблице приведены усредненные данные. Так, судебный пристав Курского окружного суда по Корочанскому уезду в 1893 г. получал 1255 руб. в год, 1900 – 1906 гг.– 900 -1000 руб., 1913 – 1914 гг. – 1200-1400 руб.[12] Как видим, совокупный годовой доход также колебался приблизительно от 1 тыс. до 1,5 тыс. руб. в год.

 Сравнивая оплату труда приставов и заработок других чиновников судебного ведомства, следует отметить, что первые нередко находились в лучшем материальном положении, особенно, если удавалось взыскать с должников большую сумму. Вознаграждение приставов превышало жалование служащих канцелярии и было вполне сопоставимо с годовым содержанием судебных следователей или мировых судей. В Петербурге годовое вознаграждение судебного пристава окружного суда нередко перекрывало содержание судьи. Это порождало слухи о «солидных» или «приличных» суммах, получаемых судебными приставами. Однако на самом деле это положение объяснялось низким уровнем оплаты труда работников суда. В ходе работы Комиссии Н.В. Муравьева указывалось на «труженическую бедность, составляющую удел большинства чинов судебного ведомства вследствие недостаточности окладов»[13]. Кстати, при подготовке работы Комиссии, в 1893 г., на совещании при I департаменте Министерства юстиции было отмечено, что вопреки установившемуся убеждению размеры вознаграждения судебных приставов по таксе представляются весьма умеренными[14].

При этом следует иметь в виду, что, во-первых, приставы получали вознаграждение не помесячно, а по третям года, и во-вторых, заметная часть их доходов тратилась на ежедневные разъезды, содержание квартиры, где они вели прием тяжущихся, и наем помощников, в частности, для дежурства в квартире во время отсутствия пристава. Как отмечали современники, «добросовестный судебный пристав треть содержания тратил на извозчиков»[15]. Столичные приставы при исполнении действий по службе тратили на разъезды от 15 до 20 руб. в месяц[16].

Это заставляло судебных приставов искать дополнительные заработки. Наиболее распространенным было ведение этими должностными лицами чужих дел в качестве поверенных. Косвенное разрешение имелось в некоторых постановлениях Сената. В частности, в 1871 г. уголовный, а 1876 г. гражданский кассационные департаменты признали невозможным для судебных приставов принимать на себя обязанности защитников и поверенных по делам, производящимся в тех судах, при которых они состояли[17]. По смыслу этих разъяснений выходит, что выступать в качестве поверенных в других судах приставам разрешалось. Приставы как поверенные специализировались на охранительных делах, по большей части на вводах во владение, когда обеспечивали переход права собственности на недвижимое имущество. Они оформляли от имени приобретателя все необходимые документы, контролировали передачу ему имущества[18].

Кроме содержания и «таксового вознаграждения», судебные приставы непосредственно от тяжущихся получали прогонные, суточные и квартирные деньги, в случае, когда для совершения исполнительных действий требовалось выезжать за пределы места постоянного пребывания. Прогоны предназначались для компенсации расходов на проезд до места командировки, а суточные и квартирные – на питание и проживание. Размеры этих выплат были установлены распоряжением министра юстиции и составляли: прогоны – при перемещении по грунтовой дороге – по 3 коп. на лошадь и версту, по железной дороге – по 7,5 коп. на версту, суточные и квартирные – по 60 коп [19].

Эти средства судебный пристав на основании ст. 864 УГС и циркуляра министра юстиции[20] имел право получать от тяжущихся сторон вперед, т.е. он мог отправиться для совершения служебных действий только после уплаты названных средств.

Именно прогоны составляли значительную часть расходов по исполнению решения. Неоднократно указывалось на чрезмерное обременение тяжущихся расходами по удовлетворению судебных приставов прогонными деньгами. Например, с 1874 по 1882 г. по округу Тифлисской судебной палаты сумма прогонов, взыскиваемых приставами возросла с 60 коп. до 1, 05 руб.[21]. Учитывая, что поездок могло быть несколько (по одному делу в среднем – 9), прогоны становились самым «чувствительным расходом». Яркий пример – дело Ревельского окружного суда о выселении двух крестьян. По исполнительному листу все их имущество было продано, но вырученных средств хватило только для уплаты прогонов по двум поездкам пристава[22]. Как раз по этой причине в сельской местности часто просили суд выдать исполнительный лист полиции или волостному начальству, которым не нужно было компенсировать расходы по проезду. Чтобы решить данную проблему, в некоторых мировых судах приставам предоставлялось право пользоваться бесплатно земскими лошадьми, а взамен запрещалось требовать прогонные деньги.

Суммируя вышеизложенное о системе вознаграждения судебных приставов, следует отметить ее несовершенство. Как видим, участники исполнительного производства должны были уплачивать различные платежи. Последние отличались не только разнообразием, но и дробностью, а также зависимостью от случайных факторов. Например, от количества и разнородности описанных предметов. Это служило причиной злоупотреблений приставов, которые практиковали произвольное увеличение суммы вознаграждения, производя ненужные действия (посылку лишних повесток, чрезмерную переписку с различными учреждениями и т.п.[23]).

Недостатком системы таксового вознаграждения было также отсутствие единообразия в определении его итоговой суммы. В разных округах одни и те же действия приставов оплачивались неодинаково. Более того, в некоторых округах эти же действия вообще не оплачивались. В итоге взыскатель был лишен возможности заранее определить расходы по исполнению.

В связи с этим уже в пореформенный период начались поиски путей оптимизации системы вознаграждения судебных приставов. Обобщая все высказанные предложения, можно выделить два основных подхода. Согласно первому следовало отменить таксовое вознаграждение и действовавший порядок возмещения путевых расходов. Взамен предлагалось увеличить жалование приставов и установить для них особые разъездные деньги из казны. Одновременно вводилась исполнительная пошлина – сбор, подлежавший взиманию с каждого исполнительного листа, предъявляемого к взысканию. Ее размер должен был составлять 2-4% от суммы иска. Половину пошлины предлагалось взимать до начала исполнительного производства, а остальную часть по мере взыскания.

Учитывая, что в настоящее время идет активное обсуждение подобных вопросов, рассмотрим подробнее обсуждение такого подхода. В ходе обсуждения были отмечены положительные стороны исполнительной пошлины: четкое нормирование участия сторон в расходах по принудительному исполнению, простота исчисления расходов, минимизация спорных моментов. Однако были высказаны и сомнения в эффективности пошлины.  Сразу же отметили, что целесообразнее взимать ее не с присужденной суммы, а с реально взысканной. Следовательно, выплачивать исполнительную пошлину нужно после завершения производства по делу, поскольку только после окончания процесса исполнения определяется итоговая сумма. А это было невыгодно приставам так как, во-первых, выплата пошлины отодвигалась на неопределенный срок, а во-вторых, взыскатель и должник могли урегулировать спорные вопросы и тем самым лишить пристава вознаграждения[24].

Кроме всего прочего, указывалось на тот факт, что взимание исполнительной пошлины «в одинаковом процентном размере» со всех взысканий привело бы к непропорциональным расходам взыскателей, поскольку по одним взысканиям могло быть много исполнительных действий, а по другим расходы могли сводиться к минимуму. К тому же исполнительный процесс характеризуется разнообразием способов, отличающихся по сложности, количеству затрачиваемого времени, что тоже не учитывает пошлина[25].

Сторонники другого подхода предлагали сохранить вознаграждение по таксе, но сделать ее более простой, «доступной для понимания тяжущихся»[26]. При подготовке проектов новых судебных уставов была разработана Такса вознаграждения судебных приставов и судебных рассыльных, которая действительно отличалась доступностью исчисления вознаграждения. Некоторые мелкие сборы были исключены, а разные платежи объединены в единый платеж.

Для примера приведем те положения Таксы, которые соответствуют указанным выше, чтобы была возможность сравнить их. Так, в соответствии со ст. 2 приставу полагалось за производство описи движимого имущества

стоимостью до 1 тыс. руб. – 1%;

от 1 тыс. руб. до 10 тыс. руб. – за первую тысячу 10 руб., а с остальной суммы – 0, 5%;

свыше 10 тыс. руб. – за первые 10 тыс. руб. – 55 руб., а с остальной суммы – 0, 1%.

В случае, если опись производилась без оценки, судебный пристав получал 1 руб., а с каждого описанного под особым номером предмета – 3 коп.

Согласно ст. 4 при описи недвижимых имений приставу полагалось

 при цене имения до 1 тыс. руб. – 0,5%;

от 1 до 10 тыс. руб. – за первую тысячу – 5 руб., а с остальной суммы – 0,1%;

свыше 10 тыс. руб. – за первые 10 тыс. руб. – 14 руб., а с остальной суммы – 0,2%.

Даже эти примеры подтверждают, что новая такса действительно заслуживала положительной оценки. Тем не менее, она так не была введена в действие. Подготовленные Комиссией Н.В. Муравьева проекты новой редакции судебных уставов не были поддержаны в правительстве и не получили практического воплощения.

 

В.В. Захаров

к.ю.н., доцент,

зав. кафедрой теории и истории государства и права

Курского государственного университета

 

---

[1] См.: Свод законов Российской империи. Т. III. СПб., 1896.

[2] См.: Александров Н. А. Указ. соч. С. 8; Десятилетие судебно-мировых учреждений Темниковского округа Тамбовской губернии// ЖГУП. 1880. Кн. 4. С. 72.

[3] Циркуляр Министерства юстиции от 8 июня 1875 г. № 8788; ГАКО. Ф. 795. Оп. 1. Д. 12. Л. 8.

[4] ПСЗ–III. Т. 41. СПб., 1867. № 43362.

[5] Там же.

[6] См.: Решения гражданского кассационного департамента Сената за 1881 г. № 13.

[7] То же за 1884 г. № 17.

[8] См.: Циркуляр Министерства юстиции от 25 июля 1874 № 6718; То же от 21 марта 1875 г. № 5213.

[9] Дыновский К. Указ. соч. С. 17.

[10] Таблица составлена по материалам: ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 3032. Л. 1-42; Д. 4036. Л. 1-49; Д. 10140. Л. 1- 29; Оп. 3. Д. 397. Л. 1-15.

[11] Сумма за каждый год является средним показателем, рассчитанным на основе данных о вознаграждении каждого судебного пристава.

[12] ГАКО. Ф. 32. Оп. 3. Д. 78. Л. 134, 196, 220.

Продолжение »